У профессора Владимира Сергеевича Колоскова жизнь складывалась как по нотам. Работать в любимой профессии и возвращаться в теплую атмосферу семьи было его повседневностью. Мама и супруга находили общий язык, а связь с дочерью была близка к идеальной. Эля, его обаятельная секретарша, добавляла жизни легкости, и между ними существовало негласное соглашение избегать осложнений. Благодаря понятиям о личных границах, которые Владимир Сергеевич активно развивал, он поддерживал стабильный ритм своей жизни. Однако однажды эта тонко выстроенная гармония дала трещину. Личное пространство резко расширилось, и внезапно проявилась пугающая пустота.
